Submitted by admin on
Население все еще ждет девальвацию
В обычной обстановке после того, как курс доллара достигал максимума и начал снижаться, физические лица начинали продавать валюты больше, чем покупать. Но в этом году ничего подобного не произошло. Более того, в июне объем чистой покупки ими валюты увеличился по сравнению с маем на 19,1 млн. долларов и достиг 77,8 млн. долларов.
Кроме того, в валовом выражении физические лица купили валюты на 148,8 млн. долларов больше, чем в мае (776,6 млн. долларов). Объем покупки даже превысил спрос на валюту в июне прошлого года (на 42,4 млн. долларов), хотя тогда люди готовились к поездкам в отпуска за границу, что в текущем году сделать будет не просто. А предложение валюты со стороны население в июне текущего года оказалось ниже, чем год назад, на 85,9 млн. долларов, и составило 698,8 млн. долларов.
Все это указывает на то, что девальвационные ожидания населения сохраняются и понемногу усиливаются.
Предприятия также покупают валюту. В июне текущего года они приобрели ее на 44 млн. долларов больше, чем продали, хотя год назад они были чистыми продавцами валюты (в объеме 48,6 млн. долларов).
Так что, ситуация на валютном рынке остается сложной и явно ухудшается. Национальный банк удерживает курс рубля от обвала, осуществляя валютные интервенции на Белорусской валютно-фондовой бирже. Деньги на это у него есть: благодаря размещению еврооблигаций в июне на 1,25 млрд. долларов международные резервные активы Беларуси выросли на 916,4 млн. долларов и достигли до 8 795,7 млн. долларов.
Таким образом, ситуация на валютном рынке неважная, но Нацбанк имеет достаточно ресурсов для того, чтобы ослабление рубля не стало катастрофой.
Банки теряют прибыль
Но неприятности подкрадываются с другой стороны. Ухудшается финансовое состояние предприятий, в связи с чем все хуже идут дела и у коммерческих банков.
Уже в мае необслуживаемые активы в коммерческих банках увеличились по сравнению с апрелем на 178,4 млн. рублей – до исторического максимума в 3,695 млрд. рублей. Но доля этих активов в активах, подверженных кредитному риску, сравнительно невелика: 5,7%. А резервы у банков выше необслуживаемых активов и составляют 4,326 млрд. рублей.
Кризис все более негативно сказывается и на прибыли банков. В мае они получили 61,6 млн. рублей чистой прибыли, что почти в 2 раза меньше, чем год назад. За пять месяцев текущего года коммерческие банки получили 340 млн. рублей чистой прибыли, что на 60,1 млн. рублей меньше, чем в аналогичном периоде прошлого года.
Можно ожидать, что прибыль будет сокращаться и дальше, так как снижаются объемы кредитования банками экономики. В частности, задолженность физических лиц по потребительским кредитам в мае сократилась второй месяц подряд: на 62,8 млн. рублей – до 5,698 млрд. рублей. Похоже, что банки и их клиенты настороженно относятся к кредитам в период кризиса. Правда, задолженность по кредитам на финансирование недвижимости увеличилась на 120,3 млн. рублей и достигла 9,11 млрд. рублей. Но это льготное кредитование строительства жилья для многодетных семей.
Осторожничают и субъекты хозяйствования, но у них спрос на заимствования сокращается в связи с падением деловой активности. Государственные коммерческие предприятия в мае снизили свою задолженность перед банками в белорусских рублях на 23,5 млн. рублей по сравнению с апрелем (до 5,826 млрд. рублей), но увеличили валютную задолженность на 46,7 млн. долларов (до 5,479 млрд. долларов). Задолженность частных предприятий в рублях за май сократилась на 69,6 млн. рублей (до 6,855 млрд. рублей), а в валюте снизилась на 71,4 млн. долларов (до 4,284 млрд. долларов).
Белгазпромбанк работает с прибылью
В целом показатели банковского сектора ухудшаются, но не катастрофически. Однако у отдельных банков дела могут идти намного хуже. В частности, это касается Белгазпромбанка, высшее руководство которого почти в полном составе 11 июня было задержано, а 15 июня в банке была введена временная администрация во главе с Надеждой Ермаковой. Еще раньше, в мае, после того, как бывший председатель правления Белгазпромбанка Виктор Бабарико решил участвовать в выборах президента, государственные органы потребовали от госпредприятий перевести свои средства из российских банков (по крайней мере, некоторых) в государственные банки.
Какие именно российские банки попали в черный список неясно, так как отношения президента РБ, например, с российским Сбербанком остались хорошими. По крайней мере, его глава Герман Греф посетил Беларусь 3 июля и провел дружескую встречу с Александром Лукашенко. По неподтвержденной информации, белорусская сторона попросила у этого российского банка кредит в размере 0,5 млрд. долларов.
Но с Газпромбанком и самим Газпромом отношения руководства РБ явно испорчены. И это уже дало негативный для Белгазпромбанка результат: средства клиентов в нем за второй квартал текущего года сократился 1,009 млрд. рублей – до 2,28 млрд. рублей. Кредиты клиентам у банка уменьшились на 0,508,2 млрд. рублей и составили 2,65 млрд. рублей. Белгазпромбанк также снизил свои вложения в ценные бумаги: на 304,9 млн. рублей – до 1,18 млрд. рублей. Несмотря на потерю значительной части активов и пассивов, банк получил за полугодие чистую прибыль в размере 18,9 млн. рублей. Но прибыль мало о чем говорит, так как банк оказался под серьезным прессингом только в июне.
Тем не менее, учитывая серьезных акционеров банка, а также наличие у него в РБ клиентов, которые являются частью газпромовской системы и не уйдут из банка, можно не опасаться за его судьбу. Рейтинговое агентство Fitch Ratings в конце июня поместило рейтинги банка под наблюдение, но оставило их на прежнем уровне.
В целом состояние белоруской банковской системы намного лучше, чем российской. Там в мае оказались убыточными 163 банка, примерно каждый третий из действующих. А в целом без учета Сбербанка, российские банки получили убыток в 33 млрд. российских рублей. В Беларуси пока ситуация лучше, но со временем вполне может развиваться по близкому сценарию: прибыль будет концентрироваться в крупных государственных банках. Все это не внушает особого оптимизма: ситуация в финансовой системе РБ ухудшается, и это тенденция, которая может оказаться долгосрочной и привести к неизвестно каким результатам.